Федеральным законом от 3 июля 2016 г.[1] в Уголовно-процессуальный кодекс РФ[2] (далее – УПК РФ) было введено новое особое производство, закрепленное в гл. 51.1 Кодекса и получившее название «Производство о назначении меры уголовно-правового характера при освобождении от уголовной ответственности». В этой главе речь идет об освобождении лица от уголовной ответственности с применением денежного взыскания, именуемого судебным штрафом (ст. 76.2, 104.4, 104.5 УК РФ[3]).

Законодатель расположил данное производство в разделе 16 УПК РФ, наряду с производством по делам несовершеннолетних, по применению принудительных мер медицинского характера, а также в отношении лиц, обладающих служебным иммунитетом, то есть в группу особых субъектных производств. Однако, освобождение от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа, не связано ни с каким специальным субъектом преступления. По процессуальной сути оно ближе к особому производству при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, и как следствие было бы уместнее расположить данную процедуру в разделе 10 УПК РФ, в группе особых судебных производств.

Изучая непосредственно данное особое производство, следует отметить, что оно является еще одной формой процессуального компромисса в уголовном судопроизводстве. Суть которого заключается в том, что виновный освобождается от уголовной ответственности с назначением штрафа в том случае, если он добровольно возместил ущерб от преступления. При этом ключевым моментом выступает то, что виновный не имеет судимости и не подвергается уголовному наказанию.

Рассматривая ст. 76.2 УК РФ, становится очевидно, что данная статья выступает в качестве общей нормы, охватывающей (во многом дублирующей) основания прекращения уголовного дела, указанные в ст. 75, 76, 76.1 УК РФ. Так, согласно ст. 76.2 УК РФ «лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено судом от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа в случае, если оно возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред». Ценность введения особого производства по прекращению дела с назначением судебного штрафа заключается в более совершенной процедуре освобождения от уголовной ответственности как в случае причинения вреда потерпевшему (при достижении примирения с ним), так и в случае причинения ущерба государству (по делам, где нет потерпевших) при условии возмещения причиненного ущерба.

В ст. 104.5 УК РФ указано, что размер судебного штрафа не может превышать половину максимального размера штрафа, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Если штраф в санкции статьи УК не предусмотрен, то размер судебного штрафа не может превышать 250 тысяч рублей. Определяя размер штрафа, суд учитывает тяжесть преступления, имущественное положение обвиняемого, а также возможность получения им заработной платы или иного дохода.

Общие положения данного производства закреплены в ст. 25.1 УПК РФ. В ней, прежде всего, указано, что принять решение о прекращении уголовного дела правомочен только суд, тогда как в ст. 25, 28, 28.1 УПК РФ, регламентирующей прекращение дела в связи с примирением сторон, деятельным раскаянием и по экономическим преступлениям, такое право дано, наряду с судом, следователю (с согласия руководителя следственного органа) и дознавателю (с согласия прокурора).

Норму об исключительной компетенции суда на прекращение дела с применением судебного штрафа следует признать абсолютно правомерной, так как это прекращение, как и в связи с другими указанными случаями, производится по нереабилитирующему основанию, то есть с фактическим признанием виновности лица в совершении преступления. Органы уголовного преследования не правомочны выносить такие решения. На практике зачастую прекращение дела по ст. 25, 28, 28.1 УПК РФ производится судом.

Начиная с 2016 г. у суда имеется возможность прекращение дел по данным статьям в процедуре применения судебного штрафа. В ст. 25.1 УПК РФ названы два варианта прекращения дела: во-первых, по ходатайству следователя, дознавателя; во-вторых, по инициативе самого суда. А ст. 446.2 УПК РФ регламентирует порядок прекращения дела по ходатайству органов уголовного преследования. При этом не сказано, кто инициирует обращение следователя, дознавателя в суд. Поскольку обязанность возмещения ущерба лежит на подозреваемом, обвиняемом, то именно его просьба (ходатайство) в адрес следователя, дознавателя с документально подтвержденным фактом заглаживания вреда, а также заявление потерпевшего (если он имеется в деле) о примирении побуждает следователя, дознавателя обратиться в суд за прекращением дела.

Однако надо иметь в виду, что следователь, дознаватель вправе, а не обязан заявлять ходатайство в суд, то есть орган уголовного преследования может отказать подозреваемому, обвиняемому пойти по пути прекращения уголовного дела. В таком случае обвиняемый вправе обратится со своим ходатайством непосредственно к суду после окончания предварительного расследования, в частности, путем ходатайства о проведении предварительного слушания, с тем, чтобы уже на этом этапе судопроизводства решить вопрос о прекращении уголовного дела. Этот вопрос можно решить и в ходе дальнейшего судебного разбирательства до момента удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.

При наличии оснований для прекращения уголовного дела с применением судебного штрафа следователь с согласия руководителя следственного органа, а дознаватель с согласия прокурора направляет уголовное дело со своим ходатайством в суд первой инстанции. Судья единолично не позднее 10 суток со дня поступления дела проводит судебное заседание с участием сторон и выносит одно из двух решений: а) удовлетворяет ходатайство и прекращает уголовное дело с назначением судебного штрафа; б) отказывает в удовлетворении ходатайства о прекращении дела и возвращает его органу уголовного преследования для производства в обычном порядке.

Согласно ст. 446.3 УПК РФ судья при рассмотрении уголовного дела, поступившего с обвинительным заключением, обвинительным актом (постановлением) вправе по своей инициативе при наличии законных оснований прекратить уголовное дело с применением судебного штрафа. Кроме того законодатель предусмотрел возможность прекращения уголовного дела в порядке ст. 76.2 УК РФ, ст. 25.1 УПК РФ и в суде апелляционной инстанции.

Анализируя практику применения производства о назначении меры уголовно-правового характера при освобождении от уголовной ответственности, следует отметить, данное производство обеспечивает процессуальную экономию, способствует добровольному возмещению ущерба и заглаживанию вреда. Но вместе с тем, остались ряд проблемных вопросов. В результате чего судебная практика применения данного производства неоднозначна, и при всех равных обстоятельствах судами, даже в границах одного субъекта РФ принимаются диаметрально противоположенные решения.

К проблемным моментам, с нашей точки зрения, можно отнести: во-первых, критерии оценки заглаживания подозреваемым (обвиняемым) вреда от преступления, в частности, если вред причинен неимущественным благам, либо вред причиняется обществу, либо государству (например, преступление, предусмотренное ст. 285, 286 УК РФ, когда вред заключается в подрыве авторитета органа власти – МВД России, таможни и так далее, либо преступление против правосудия).

Так, в качестве примера рассмотрим уголовные дела в отношении должностных лиц таможни, действия которых квалифицированы по ч.1 ст.286 УК РФ, оба преступления не повлекли вреда, который можно было бы исчислить в денежном эквиваленте. По уголовному делу, которое расследовано отделом по расследованию особо важных дел, подозреваемым В. написано письмо руководству таможенного органа, принесены извинения. Письмо со словами глубокого раскаяния и извинениями оглашено и обсуждено на заседании антикоррупционной комиссии, коллективным решением участников заседания извинения приняты. Ход и решение комиссии задокументированы, документы представлены следствию. Один из районных судов г. Екатеринбурга посчитал вред заглаженным и удовлетворил соответствующее ходатайство следователя, прекратив уголовное дело в отношении В. с назначением судебного штрафа.

Схожий случай имел место быть в г. Челябинске, когда одним из районных судов г. Челябинска отказано в удовлетворении ходатайства следователя о прекращении уголовного дела в отношении дознавателя полиции З., которая сфальсифицировала доказательство по уголовному делу – показания свидетеля (ч.2 ст.303 УК РФ). Дознаватель принесла извинения руководству органа дознания. Суд первой инстанции посчитал, что подозреваемой З. не принято мер к заглаживанию вреда от преступления против правосудия. Апелляционная инстанция, прекращая уголовное дело в отношении З. с назначением ей судебного штрафа, указала на то, что данный способ загладить вред от преступления против правосудия является единственным. Суд апелляционной инстанции указал, что в таких случаях не является обязательным заглаживание вреда перед свидетелем, чьи показания сфальсифицированы, либо подсудимым.

Еще одной проблемой, по мнению П.Г. Марфицина[4], выступает обеспечение прав личности при назначении судебного штрафа как меры уголовно-правового характера, в частности потерпевшего. У законодателя отсутствует четкая концепция восприятия позиции потерпевшего в вопросах осуществления уголовного преследования в ходе производства о назначении меры уголовно-правового характера при освобождении от уголовной ответственности. Согласно ч.3 ст. 446.2 УПК РФ дознаватель (следователь) обязаны направить потерпевшему копию своего решения о возбуждении пред судом ходатайства для использования рассматриваемой меры принуждения. Согласие же потерпевшего по данному вопросу правоприменителю не требуется. Статус же обвиняемого (подозреваемого) в связи с назначением судебного штрафа как меры уголовно-правового характера регламентирован более детально. Таким образом, законодатель закрепил дисбаланс в правовом статусе потерпевшего и обвиняемого, причем явно не в пользу первого.

Резюмируя вышеизложенное можно сказать, что упрощение уголовно-процессуальной формы в уголовном судопроизводстве является конечно положительным моментом, но, к сожалению, следует констатировать тот факт, что еще осталось множество проблемных вопросов, требующих пристального внимания законодателя.